03 января 2021
В этом году в январе исполнилось 85 лет поэту Николаю Рубцову. После Блока и Есенина в огромном хоре советской поэзии звучали время от времени яркие и неповторимые голоса, но все же не хватало поэзии непридуманной и органической... а очень хотелось...
И вот наконец появился он — Николай Рубцов, вот такой — простой, понятный и принес то, чего не хватало. «Он создал массив поэзии, который вошел в золотой фонд русской лирики».
Одно из самых привлекательных явлений в нашей литературе последних десятилетий — поэзия Николая Рубцова. Поэт прожил всего 35 лет. И всю свою короткую жизнь он прожил так, «как будто ветер гнал его по всей земле — по селам и столицам!».
Родился Николай Михайлович Рубцов в 1936 году в поселке Емецке Архангельской области. Мать умерла рано, — но совсем осиротила мальчика война.
О своих родителях он написал: «Сведений почти не имею». С 1942 года началась детдомовская жизнь Коли Рубцова. Потом школа-семилетка, лесотехнический техникум, работа на рыболовецком судне в Архангельске, на Кировском заводе в Ленинграде, творческий конкурс в литинституте им. Горького и первые книги стихов — вот и все вехи биографии поэта.
Пожалуй, наиболее известным стихотворением Николая Рубцова является стихотворение с выразительным и в какой-то степени символическим названием «Тихая моя родина»:
Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи...
Мать моя здесь похоронена
В детские годы мои.
— Где же погост? Вы не видели?
Сам я найти не могу. —
Тихо ответили жители:
— Это на том берегу.
Тихо ответили жители,
Тихо проехал обоз.
Купол церковной обители
Яркой травою зарос.
Тина теперь и болотина
Там, где купаться любил…
Тихая моя родина.
Я ничего не забыл.
Новый забор перед школою,
Тот же зеленый простор.
Словно ворона веселая,
Сяду опять на забор!
Школа моя деревянная!..
Время придет уезжать —
Речка за мною туманная
Будет бежать и бежать.
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь.
Поэзию Николая Рубцова назвали «тихой лирикой» за стремление к глубине и ясности, за простоту, добро и правду. Действительно, что может быть проще, чем вот эта его очень известная песня.
Жил он как птица. Просыпался от случайного шороха или дуновения ветра, легок был на подъем и неутомим в бесконечных перелетах с места на место. Кстати, о птицах он писал с большим проникновением и пониманием их судьбы. Достаточно вспомнить знаменитых «Журавлей».
Меж болотных стволов красовался восток огнеликий...
Вот наступит октябрь — и покажутся вдруг журавли!
И разбудят меня, позовут журавлиные крики
Над моим чердаком, над болотом, забытым вдали...
Широко по Руси предназначенный срок увяданья
Возвещают они, как сказание древних страниц.
Все, что есть на душе, до конца выражает рыданье
И высокий полет этих гордых прославленных птиц.
Широко по Руси машут птицам согласные руки.
И забытость болот, и утраты знобящих полей —
Это выразят все, как сказанье, небесные звуки,
Далеко разгласит улетающий плач журавлей...
У Николая Рубцова был трудный, неуравновешенный, глубоко противоречивый характер. Он был то предельно кротким и застенчивым, то развязным и ослепленным чувством зла. Он мог быть стойким и мужественным, но мог и опустить руки из-за неудачи. Он часто мечтал о семейном уюте, о спокойной творческой работе и в то же время всегда оставался «скитальцем» по самой своей природе.
...Как будто ветер гнал меня по ней.
По всей земле — по селам и столицам!
Я сильный был, но ветер был сильней,
И я нигде не мог остановиться...
Он был человеком с обостренным чувством пути .Во многих его стихах все время мелькают слова «путь», «дорога», служащие не столько для обозначения каких-то определенных понятий реального мира, сколько для того, чтобы показать особое состояние души. Стихотворение «Старая дорога» именно такого плана.
Все облака над ней,
все облака...
В пыли веков мгновенны и незримы,
Идут по ней, как прежде, пилигримы,
И машет им прощальная рука.
Навстречу им июльские деньки
Идут в нетленной синенькой рубашке,
По сторонам — качаются ромашки,
И зной звенит во все свои звонки,
И в тень зовут росистые леса...
Как царь любил богатые чертоги,
Так полюбил я древние дороги
И голубые вечности глаза!
То полусгнивший встретится овин,
То хуторок с позеленевшей крышей,
Где дремлет пыль и обитают мыши
Да нелюдимый филин-властелин.
То по холмам, как три богатыря,
Еще порой проскачут верховые,
И снова — глушь, забывчивость, заря,
Все пыль, все пыль да знаки верстовые...
Здесь каждый славен —
мертвый и живой!
И оттого, в любви своей не каясь,
Душа, как лист, звенит, перекликаясь
Со всей звенящей солнечной листвой,
Перекликаясь с теми, кто прошел,
Перекликаясь с теми, кто проходит...
Здесь русский дух в веках произошел,
И ничего на ней не происходит.
Выросший сиротой, поэт знал одну единственную мать — Россию и ей посвятил свои лучшие стихи, лучшие минуты своего подъема и вдохновения.
Взбегу на холм
и упаду
в траву.
И древностью повеет вдруг из дола!
И вдруг картины грозного раздора
Я в этот миг увижу наяву.
Пустынный свет на звездных берегах
И вереницы птиц твоих, Россия,
Затмит на миг
В крови и в жемчугах
Тупой башмак скуластого Батыя...
Россия, Русь — куда я ни взгляну...
За все твои страдания и битвы
Люблю твою, Россия, старину,
Твои леса, погосты и молитвы,
Люблю твои избушки и цветы
И небеса, горящие от зноя,
И шепот ив у омутной воды,
Люблю навек, до вечного покоя...
Россия, Русь! Храни себя, храни!
Смотри, опять в леса твои и долы.
Со всех сторон нагрянули они,
Иных времен татары и монголы,
Они несут на флагах черный крест,
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов в окрестностях России...
«Неужели тесно жить людям на этом прекрасном свете, под этим неизмеримым небом? Неужели может среди этой обаятельной природы удержаться в душе человека чувство злобы, мщения или страсти истреблять себе подобных?»
Стихи Николая. Рубцова сами просятся на музыку, скорее даже музыка просится из стихов: их не нужно перекладывать на музыку, ее нужно улавливать в них, слышать ее, как слышали музыку былин, песен, сказаний древние певцы-гусляры. Его стихи удивительно музыкальны. Примером может служить всем известная песня «Букет».
Николай Рубцов — редкий поэт. Он создавал стихи, которые не стыдно поставить в единый ряд русской поэтической классики... При чтении его стихов кажется еще прекраснее эта неоглядная и шумная, стремительная и мимолетная жизнь наша.
А еще священнее и таинственнее прикосновение живого лепестка, касание прохладной дождевой капли и шелест туманной утренней волны, еще больнее и радостнее ранят и далекое предсказание кукушки, и прозрачный полет стрекозы, и медленное парение раннего листопада...
Березы
Я люблю, когда шумят березы,
Когда листья падают с берез.
Слушаю — и набегают слезы
На глаза, отвыкшие от слез.
Все очнется в памяти невольно,
Отзовется в сердце и в крови.
Станет как-то радостно и больно,
Будто кто-то шепчет о любви.
Только чаще побеждает проза,
Словно дунет ветер хмурых дней.
Ведь шумит такая же береза
Над могилой матери моей.
На войне отца убила пуля,
А у нас в деревне у оград
С ветром и дождем шумел, как улей,
Вот такой же желтый листопад…
Русь моя, люблю твои березы!
С первых лет я с ними жил и рос.
Потому и набегают слезы
На глаза, отвыкшие от слез…
Сосен шум
В который раз меня приветил
Уютный древний Липин Бор,
Где только ветер, снежный ветер
Заводит с хвоей вечный спор.
Какое русское селенье!
Я долго слушал сосен шум,
И вот явилось просветленье
Моих простых вечерних дум.
Сижу в гостинице районной,
Курю, читаю, печь топлю,
Наверно, будет ночь бессонной,
Я так порой не спать люблю!
Да как же спать, когда из мрака
Мне будто слышен глас веков,
И свет соседнего барака
Еще горит во мгле снегов.
Пусть завтра будет путь морозен,
Пусть буду, может быть, угрюм,
Я не просплю сказанье сосен,
Старинных сосен долгий шум…
В заметке «О себе» Николай Рубцов написал: «Все, что было в детстве, я лучше помню, чем то, что было день назад». А в детстве было многолюдное село, праздничные народные гулянья, спор гармоник, частушки, песни, пляски... И память об этом вылилась у него в прекрасные — восторженные и грустные одновременно — строки стихотворения «Я буду скакать по холмам...»
Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,
Неведомый сын удивительных вольных племен!
Как прежде скакали на голос удачи капризной,
Я буду скакать по следам миновавших времен...
Давно ли, гуляя, гармонь оглашала окрестность
И сам председатель плясал, выбиваясь из сил,
И требовал выпить за доблесть в труде и за честность,
И лучшую жницу, как знамя, в руках проносил!
И быстро, как ласточка, мчался я в майском костюме
На звуки гармошки, на пенье и смех на лужке,
А мимо неслись в торопливом немолкнущем шуме
Весенние воды, и бревна неслись по реке...
Россия! Как грустно! Как странно поникли и грустно
Во мгле над обрывом безвестные ивы мои!
Пустынно мерцает померкшая звездная люстра,
И лодка моя на речной догнивает мели.
И храм старины, удивительный, белоколонный,
Пропал, как виденье, меж этих померкших полей,
— Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны,
Но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей!
Писатель Николай Коняев в своей книге «Николай Рубцов. Ангел России» приходит к выводу, что очень трудно найти поэта в XX веке, который был бы столь глубоко православен в своей поэзии, хотя у него не так уж много православной атрибутики. Но его поэзия — это попытка возродить разрушенный храм. Когда открываешь книгу его стихов «выстраиваются стены, возносятся купола». Тема храма так или иначе присутствует почти в каждом стихотворении поэта.
В потемневших лучах горизонта
Я смотрел на окрестности те,
Где узрела душа Ферапонта
Что-то божье в земной красоте.
И однажды возникло из грезы,
Из молящейся этой души,
Как трава, как вода, как березы,
Диво дивное в русской глуши!
И небесно-земной Дионисий,
Из соседних явившись земель,
Это дивное диво возвысил
До черты небывалой досель.
Неподвижно стояли деревья,
И ромашки белели во мгле,
И казалась мне эта деревня
Чем-то самым святым на земле.
Короткую, трудную, исключительно напряженную жизнь прожил большой русский поэт Николай Рубцов. Он видел очень далеко. И был необычайно зорким, обладал потрясающим даром предвидения, который свойствен только настоящим поэтам. Многое из того, о чем писал Николай Михайлович Рубцов, сбылось или начинает сбываться. Многие его строчки оказались поистине пророческими...
Невозможно видеть вперед так ясно, как видел Рубцов. Хотя сам поэт говорил: «Мы сваливать не вправе Вину свою на жизнь. Кто едет — тот и правит, Поехал — так держись!» — отчего же невозможно? Очень даже и можно, если учесть, что Н. Рубцов и жил так, как будто писал самое главное свое стихотворение, и, совершенно точно зная финал, ясно представляя, что ждет впереди, даже и не пытался что-либо изменить. Потому что не прожить свою жизнь, не пройти до конца назначенный ему путь он не мог, да и не хотел...
19 января 1971 года в пору крепких крещенских морозов поэт трагически погиб — он был убит...
«Человеческая жизнь у всех начинается одинаково, а кончается по-разному. И есть странная, горькая традиция в кончине многих больших русских поэтов. Все великие певцы уходили из жизни рано и, как правило, не по своей воле».
Сжигаемый поэтической страстью, которая владела им безраздельно, Николай Рубцов служил людям проникновенным стихом честно и преданно — до конца.
При жизни поэта вышли всего три тоненьких книжечки его стихов общим тиражом 30 000 экземпляров. Теперь тираж давно перевалил за миллионы. Его поэзия нужна людям. Приобщая к высокому и прекрасному, она, не менее чем хлеб, необходима нам.
Вот так поэзия, она
Звенит — ее не остановишь!
А замолчит — напрасно стонешь!
Она незрима и вольна.
Прославит нас или унизит,
Но все равно возьмет свое!
И не она от нас зависит,
А мы зависим от нее.
В 35 лет невозможно смириться с мыслью о том, что жизнь прожита. Скорее всего, Николай Рубцов не думал о смерти в таком возрасте, скорее, наоборот, мечтал о будущем, надеялся что-то исправить в своей жизни.
Вот уже 50 лет, как нет Николая Рубцова, но его стихотворения продолжают жить в сердцах и трогать самые тонкие струны человеческой души.
Поэт Александр Романов кода-то писал: «Николай Рубцов! Стихи его настигают душу внезапно. Они не томятся в книгах, не ждут, когда на них задержится читающий взгляд, а, кажется, существуют в самом воздухе. Они, как ветер, как зелень и синева, возникли однажды из неба и земли и стали этой вечной синевой и зеленью…»
Здесь не только эмоции, здесь точно выражены свойства подлинной лирики, которая звучит, а не «читается».
На сайте МУК «НЦБС» вы можете познакомиться с лирикой Н. Рубцова, стихи читают посетители читального зала городской библиотеки.
